Спальный район Москвы. Жара. Во дворе – тополя, детская песочница и помойка. У подъезда пятиэтажной хрущевки сидят бабульки. Я, блин, в полном отчаянье: семь бабулек в цветастых платках, пятилетняя девочка в песочнице – и ни одного мужика. Ну, вон, правда, Петр Иваныч, в трусах, в шлепанцах, на удивление трезвый и грустный, вышел выносить мусор. Но семидесятилетний Петр Иваныч – не мужик, а явление природы: возникает стихийно, как грибной дождик, весь просмоленный куревом и пахнущий перегаром, и исчезает, как только выклянчит в бессрочный долг на «опохмелиться».
Спальный район Москвы
Я купил акриловую ванну, мне ее привезли, на четвертый этаж подняли, хоть и денег за это отдельно содрали, и уехали. Ладно, я не в обиде. Хоть так. Устанавливал ванну сам. Долго возился. Старую чугунную демонтировал, с женой на пару выволокли ее на лестничную площадку. Пол в коридоре, естественно, исцарапали «до мяса». Управился с установкой акриловой ванны за три дня. Но как спустить старую ванну – ума не приложу. У меня план: спустить ее в гараж. Но план, начинаю я подозревать, неосуществимый.
Ванна стоит на лестничной площадке четвертого этажа уже четвертый день. Люди поднимаясь, спотыкаются, чертыхаются и звонят нам в дверь. Мы делаем вид, что никого нет дома. Соседка сверху звонит всякий раз, когда выходит из квартиры, звонит минут по пятнадцать и разговаривает с нами через дверь:
– Я в глазок смотрю, и вижу, что у вас там что-то шевелится! – убежденно настаивает она. – Я участкового позову, если вы свою ванну не уберете.
– Уберем, отстань! – не выдерживает жена.
– Вы учтите, я иду за участковым.
В доме – одни пенсионеры. Во дворе – одни бабульки. В общем, чугунная тяжесть на душе, что тут скажешь.
Петр Иваныч вытряхнул мусорное ведро и плетется обратно, даже в походке его чувствуется грусть – похмелье. Все, думаю, другого выхода у меня нет. Сплевываю и решительно преграждаю ему дорогу.
– Петр Иваныч, выручай, – говорю. – Ванна у меня чугунная, на четвертом этаже.
– Сколько? – осмысливая мои слова, спрашивает Петр Иваныч.
– Ну, пол-литра, скажем, – окрыленный затеплившейся надеждой, расщедриваюсь я, – Но там подмога нужна, ванна чугунная, полтонны весит.
– Управлюсь, жди, – решительно заявляет Петр Иваныч, и в глазах у него разгорается огонек от перспективы разжиться пол-литрой.
Мусорное ведро он бросает и бодрым шагом отправляется искать подмогу. Я тоже ухожу. В ближайший магазин – за водкой. Я счастлив. Я понимаю, что счастье – это не выдумка, не фантазия. Оно существует.
Спальный район Москвы
Через полчаса я вновь у подъезда. Жду минут десять – никого нет. Я начинаю понимать: безответственный лгун Петр Иваныч, вероятно, перехватил где-то по дороге и исчез. Снова чугунная тяжесть наваливается на душу. Поднимаюсь в квартиру. И чудо – ванны нет на площадке. Вы вслушайтесь в эти слова: ванны нет на площадке – это же музыка!
Влетаю в квартиру. Жена под столом от смеха валяется, на столе – пол-литровая бутылка водки.
– Что это? – спрашиваю, и тут до меня доходит. Ай да Петр Иваныч, молодцом!
– Он один, что ль, ванну уволок? – недоверчиво уточняю у жены.
– Ну прям! Вчетвером пришли.
– И куда он ее?
– В соседний подъезд, ему там две по пол-литра за ванну пообещали.
